Когда в разговоре невзначай произнесёшь «Мстёра», на тебя вдруг с удивлением посмотрят: «А что это? Где это?». И частенько, задавая вопрос, обязательно переиначат название: «Мстера», «Мстэра».

Удивительно, что о Палехе все знают, восторгаются его лаковой миниатюрой, а близкая соседка Мстёра, словно Золушка, скромно прячется в тени. Даже экскурсии по «Золотому кольцу России» редко включают её в свой маршрут и паломнические поездки туда нечасты. Зато те, кому удалось побывать во Мстёре, не скрывают своего восторга. Историк архитектуры А.А. Тиц в своей книге «По окраинным землям Владимирским» (1969) оставил такое описание: «Мстёра — край нехоженых лесов и полевых цветов, особый, живущий своей необычной  жизнью цветистый  мир красок и образов. В самом названии «Мстёра» звучит что-то  былинное, сказочное».                                                      

Моё открытие Мстёры началось, когда мне было не более четырёх лет. Родители повезли меня к дедушке с бабушкой. Я не помню поездки на поезде, но дорогу к дому дедушки запомнила очень хорошо. На станции «Мстёра» (она находится в 14 км от посёлка) нас встретил возница в брезентовом плаще. Я, кажется, впервые увидела настоящую лошадку. Потом мы уселись в повозку, возможно, это была всего лишь телега, и поехали. Наш путь пролегал вдоль леса. Никогда в жизни я больше не видела такого сказочного леса: густые тёмные ели с лапами до земли и громадные мухоморы с красными шляпками в горошек, которые словно здороваясь со мной, вышли на обочину из леса. На этом мои ранние воспоминания обрываются. Зато на всю жизнь осталось впечатление сказки, Берендеева царства.

Да, наши предки знали, как выбирать места для своего поселения. Мстёра расположена не только в очень красивом, но и очень удобном месте между тремя реками — Тарой, со светлой  и чистой ключевой водой, от которой ломит ноги, если её переходить вброд; Мстёркой, глубокой и оттого кажущейся чёрной, местами поросшей кувшинками и водяными лилиями;  судоходной Клязьмой, соединявшей жителей с внешним миром. И по сию пору по весне, когда реки разливаются, Мстёра  обретает вид острова, и едва ли не единственным  средством транспортной связи  тогда становится лодка.

Впервые в летописях эти места упоминаются в XVII веке как  Богоявленский погост[1]. Уже тогда на берегу реки Мстёры находился Богоявленский мужской монастырь. То была вотчина князей Ромодановских. Позже погост перерос в слободу и стал называться по имени реки Мстёрой, а речку любовно переименовали во Мстёрку. Мстёрские земли не блещут особым плодородием, поэтому жители его издавна  занимались  ремесленным промыслом.                                                                  

Богоявленский монастырь славился своими иконописцами. Постепенно к XVIII в. иконописание распространилось и среди жителей Мстёры. Почти каждый второй житель слободы был либо «богомазом», либо  причастным к ремеслу, связанному с иконописанием. Здесь писались разные иконы: живописные, цветные, красные, подризные, подфолежные, подстаринные и др. В основном это были недорогие иконы, как сегодня сказали бы, массового производства. Именно во Мстёре появилось мануфактурное, или «конвейерное» производство икон, т. е. устанавливалась специализация «иконника»: кто-то писал лики, кто-то одежду, кто-то золотил нимбы, а кто-то «доводил икону до ума», исправлял все неточности и шероховатости. Это и позволило сделать мстёрскую икону доступной простым, небогатым людям. Офени развозили мстёрские иконы не только по всей России, но доставляли их даже в балканские православные государства — Болгарию, Сербию, Черногорию.

Среди мстёрских «богомазов» была особая категория иконописцев-«старинщиков». Они изготавливали иконы, которые имитировали «старинное» поморское письмо[2]. А связано это было с тем, что часть населения Мстёры относилась к старообрядцам, которые не признавали образов «нового» письма. Кроме того, «старинщики» реставрировали старые иконы, да так искусно, что потом невозможно было найти вновь записанные места. Работа таких мастеров ценилась очень высоко. Кстати, многими иконописными мастерскими владели  старообрядцы.  Сами мастерские, как правило, были семейными — Брягиных, Клыковых, Сусловых, Бороздиных, Мумриковых, Кириковых и пр.

К концу ХIХ в. многие мстёрские иконописцы основали в Москве собственные мастерские, где создавались  оригинальные высокохудожественные иконы строгановского письма, но с включением элементов академической живописи и зарождавшегося тогда модерна (И.С.Чириков, М.И.Дикарёв и др). Некоторые из мстёрских иконописцев стали поставщиками императорского и великокняжеских дворов. Есть свидетельства, что в молельной комнате Государя Николая Александровича были иконы мстёрского письма.

Именно мстёрским иконописцам-реставраторам принадлежит огромная заслуга  в возвращении к жизни такого шедевра древнерусской живописи, как «Троица» Андрея Рублёва. Её в 1904-05гг. отреставрировал мстёрский иконописец В.П.Гурьянов. В 1911г. мастер  И.А.Баранов реставрировал икону ХV в. «Чудо Георгия о змие», братья Чириковы в 1914г. спасали Донской образ Божией Матери  (ХVIв.), а в 1918г. Г.М.Чириков восстановил  Владимирский  образ Божией Матери Умиление (ХIIв.).

Мстёрская земля подарила России немало талантливых живописцев. Большую роль в этом сыграло открытие в слободе иконописной школы[3], которая в советское время была преобразована в художественно-промышленную школу. Композицию и рисунок здесь преподавал академик И.А.Шмелев. В 1920г. преподавателем школы стал художник-пейзажист К.И.Мазин. С 1918 по 1923 г.  её директором  был назначен талантливый художник, уроженец Мстёры, Ф.А.Модоров. Всё это способствовало взращиванию талантов.                      

Xотелось бы сказать несколько слов и о близком мне человеке – дедушке,  Андрющине Иване Андреевиче (1881-1966), личности весьма незаурядной, также оставившем свой след в истории Мстёры. К шести годам маленький Ваня самостоятельно выучился читать, в семь  его отдали в церковно-приходскую школу, а в десять, отец Вани Андрей Фёдорович отправил сына к своему зятю Николаю Феоктистовичу Кирикову обучаться мастерству иконописания.  По окончании обучения Иван Андреевич какое-то время работал у Кириковых, затем у  Янцовых и Сусловых.

В дальнейшем жизнь  сложилась так, что ему пришлось расстаться с иконописанием и заняться садоводством и огородничеством, где он также проявил дар незаурядного человека. В 1930 г. Иван Андреевич  совместно с агрономом П.А.Чекуновым написал брошюру «Мстёрский лук».  Сад Андрющиных считался лучшим во Мстёре, хотя и располагался на весьма неудобном месте для плодовых деревьев. На небольшом участке выращивались не только яблони разных сортов, малина, вишня и смородина, но и виноград, а в парниках зрели арбузы и дыни.        Однако  способности Ивана Андреевича как иконописца не были забыты. После окончания Великой Отечественной войны епископ Владимирский и Суздальский Онисим (Фестинатов) предполагал открыть во Мстёре художественно-реставрационную школу, чтобы готовить для епархии иконописцев, реставраторов и других специалистов по изготовлению богослужебной утвари. Для занятий с учащимися  он предполагал пригласить известных художников – Модорова, Бороздина, Овчинникова и моего деда[4]. Иван Андреевич много читал, у него была неплохая библиотека дореволюционных изданий русской и зарубежной классики, журналов «Нива», «Родина», книг по садоводству, пчеловодству и т. д. Он обладал хорошей памятью и аналитическим складом ума. Им были написаны «Мои воспоминания о нашей матушке-Мстёре», «Хозяйства, выбывшие из Мстёры по реквизиции и раскулачиванию»[5].

Никогда Иван Андреевич не отрекался от православной веры, хотя по Мстёре, как и по всей России прокатилось атеистическое лихолетье. Богоявленский монастырь был поруган[6]. Территорию монастыря отдали под склад, а храм во имя Владимирской иконы Божией Матери находился в запустении.[7] В 1945 г. верующие собрали приходской совет, и Иван Андреевич как член этого совета обратился к епископу Владимирскому и Суздальскому Онисиму с ходатайством об открытии храма во имя иконы Божией Матери Владимирской. Иван Андреевич пользовался большим уважением и авторитетом у земляков. Среди его друзей было немало известных людей[8], но он никогда не предавал своих старинных приятелей, подвергшихся гонениям в послереволюционные годы, поддерживая с ними связи до самых последних дней своей жизни.

Однако вернёмся к художественному промыслу Мстёры, давшему ей всемирную славу.

В 20-е годы ХХ в. иконописание во Мстёре пришло к упадку. Новые времена требовали новых форм работы. В 1923 г. известные художники-иконописцы Н.П.Клыков[9], А.Н.Куликов, А.И.Брягин, В.Н.Овчинников и др. организовали артель «Древнерусской живописи». К 1930 году ими была освоена технология изготовления изделий из папье-маше. И хотя она была заимствована у мастеров старейшего в России центра лаковой миниатюры Федоскина, в роспись покрытых чёрным лаком шкатулок, ларцов, коробочек, бисерниц была привнесена иконописная техника. Роспись производилась темперными красками, приготовленными по древнерусскому способу с добавлением желтка, воды и кваса. Сохранялась и стилистика древней иконы — стройные пропорции фигур с небольшими изящными головами, условное изображение пейзажа с горками-площадками. Не изменив принципам иконного письма,  мстёрские миниатюристы обратились к темам крестьянской жизни, русских песен, сказочного фольклора.

В отличие от традиции Палеха и Холуя, где красочный сюжет пишется  на чёрном поле, в мстёрской миниатюре особая роль придаётся пейзажу, написанному мелкими  узорными мазками на фоне сияющего голубого неба. Художественную композицию обрамляет тонкий орнамент, выполненный творёным золотом, цветочная роспись часто покрывает боковые грани ларцов и шкатулок. Впрочем, цветочный орнамент может играть и самостоятельную роль, украшая крышки изделий.

В 1931 г. артель мстёрских художников-миниатюристов стала называться «Пролетарское искусство». К середине 30-х годов искусство Мстёры получило высокую оценку на всемирных выставках в Милане (1935), Париже (1937), Нью-Йорке (1939). В течение долгого времени мстёрская миниатюра была украшением многих художественных выставок, музеев. К сожалению, 90-е годы нанесли большой урон истинному творчеству. Появилось много подделок, дешёвых имитаций мстёрской лаковой миниатюры. Постепенно время всё расставляет по своим местам. В наши дни во Мстёре возрождаются традиции иконописания, реставрационного дела, монументальной живописи и, конечно, развивается искусство лаковой миниатюры. А.Широков, В.Борисова, С.Сухов, В.Молодкин, В.Некосов, Т.Андреенко — это далеко неполный перечень фамилий художников, продолжающих славу мстёрских мастеров живописи. А ведь есть ещё ювелиры, вышивальщицы знаменитой мстёрской  белой гладью и красным владимирским швом и другие мастера, о которых даже не было возможности упомянуть. Да и история Мстёры намного богаче и ярче, чем мне удалось написать.

Возрождается и церковная жизнь Мстёры.  Богоявленский монастырь снова возвращён Церкви, оживает женская обитель во имя Иоанна Милостивого. Вновь над мстёрскими просторами плывёт колокольный звон… Вот такая она — моя Мстёра, сказочная и простая, частица великой матушки Руси. Поезжайте туда, всё увидите своими глазами.

С.В.Андрюшина,

зав. Православной библиотекой

храма Преображения Господня в Богородском

30.07.2011

На фото: Андрющин Иван Андреевич

При подготовке материала помимо личных воспоминаний были использованы интернет-сайты «Во Мстёре. Ру», «Вязники. Ру», а также публикации мстёрского краеведа В.В. Борисова.

Библиографический список литературы о Мстёре и её мастерах:

1. Бакушинский А.В., Василенко В.М. Искусство Мстёры. – М.:Л., 1934.

2. Борисов В.В., Мозгова Г.Г.  Фотограф родом из Мстёры: [И.И.Щадрин]. – Владимир, 2007.

3. Валиков Г.Г. Краски Мстёры. – М., 1959.

4. Воронова Л.И. Владимирские швы. – М., 1952.

5. Воронова Л.И. Мстёрская белая гладь. – М. 1954.

6. Голышев И.А. Богоявленская слобода Мстёра. – Владимир, 1865.

7. Дмитриев Н.Г. Мстёра рукотворная: Рассказы об искусстве лаковой миниатюры и её мастерах. – Л. 1986.

8. Коромыслов Б. Лаковая миниатюра Мстёры. – Л. 1972.

9. Коромыслов Б. Мстёра. – М., 1970. – (Сер.: Народные художественные промыслы).

10. Пиголицына Ф. Мстёрский летописец: [И.А.Голышев]. – Ярославль, 1991.

11. Работнова И.П., Яковлева В.Я. Русская народная вышивка. – М., 1957.

12. Тиц А.А. По окраинным землям Владимирским. – М., 1969.

[1]   Имеются сведения, что поселение существовало здесь ещё в ХIV  веке.

[2]   Для икон этого направления характерен  сержанный тёмный колорит, изысканные орнаментальные композиции, ковром покрывающие иконную доску, и умеренное применение золота для проработки деталей.

[3]   Воскресная рисовальная школа была открыта в 1862 г.  И.А. Голышевым (выходцем из крепостных крестьян, уроженцем Мстёры, талантливым самоучкой-археологом, этнографом,  просветителем, издателем, краеведом и пр.) на собственные средства, а в 1888г.  создаётся иконописная школа с пятилетним сроком обучения.

[4]   Мелентьев М.М. Мой час и моё время. -  Спб.: Ювента, 2001. – С. 500-501.

[5]   Хранятся у мстёрского краеведа В.В.Борисова

[6]   Е.Поселянин в книге «Сказание о чудотворных иконах Богоматери и о Ея  милости роду человеческому» писал о том, что в Богоявленской  церкви  слободы Мстёра находятся две иконы Богоматери Владимирской московского письма, относящиеся к ХVII веку, весьма ценные в художественном и историческом плане. О них упоминал также в 1866 г. И.А.Голышев  в своём докладе «О сохранении памятников». К сожалению, неизвестно, как сложилась судьба этих святынь в послереволюционный период.

[7]   В храме во имя Иоанна Милостивого бывшего женского монастыря, славившегося мастерицами-вышивальщицами, был открыт клуб.

[8]   Известным художником Модоровым, уроженцем Мстёры, был написан портрет И.А.Андрющина, который, вероятно, находится сейчас в каких-то запасниках.

[9]   21 марта 2011 г.  отмечалось 150-летие со дня рождения художника-миниатюриста  и иконописца Н.П. Клыкова (1861-1944). Был известен также как реставратор древнерусской живописи. В предреволюционный период преподавал иконопись в Троице-Сергиевой Лавре и Строгановском училище.